Белая пешка - Страница 5

— Привет Джастин. Привет, Кобейн, — кричит бариста.

Тут же бросаю взгляд на прилавок и рассматриваю ее: обычное лицо, грязные светлые волосы собраны в хвост. Один из клиентов останавливается и чешет Кобейна по голове, прежде чем отправиться дальше.

— Знаешь, что ты единственный человек, которого мы пускаем сюда с собакой… — улыбается блондинка.

— Мы ценим это, не так ли, Кобейн? — Джастин улыбается бариста.

Я продолжаю печатать, а затем поднимаю глаза и наблюдаю, как он играет со своим телефоном, наблюдая за Кобейном. Клац. Погляди. Клац. Клац. Когда он вручает свою карточку девушке, ее рука прикасается к его руке, и она, конечно же, немедленно краснеет. Он не обращает на нее никакого внимания, только направляется к столику — прямо рядом с моим столом — чтобы подождать свой кофе. Он так близко, что я могу протянуть руку и прикоснуться к нему, если захочу. Я прикусываю губу, репетирую, что я ему скажу, а потом он смотрит на меня. Его глаза такие синие, глубокие и совершенные. Эти глаза — окно в душу, которая подарила мне мою любимую книгу. Это глаза литературного гения.

Джастин улыбается, прежде чем быстро взглянуть на надпись внизу «Побег от судьбы», от чего мои соски напрягаются… правильно, Джастин, я участвую в тех же крутых, не относящихся к основному течению группах, в которых ты участвуешь,… и затем его улыбка становится шире.

— Вот, кофе готов, — раздается голос баристы.

Несмотря на то, что мои нервы буквально пузырятся где-то в районе живота, мне удаётся поддержать зрительный контакт с ним, когда я делаю еще глоток своего напитка. Мне нужно пройти мимо него, поэтому я встаю. Виляя бедрами, я направляюсь к переполненному мусорному баку и выбрасываю картонный стаканчик. Прежде, чем вернуться к своему столу, улыбаюсь, прикусываю губу и поднимаю глаза на него, затем сажусь и возвращаюсь к работе со своим документом, печатаю, как будто его даже не существует. Потому что я его знаю. Я знаю его, и для него это игра, и, клянусь Богом, я заставлю его играть.

— Джастин, — кричит бариста.

Проходят секунды, прежде чем я смотрю поверх моего компьютера. Он пробирается к моему столу, кофе в руке, Кобейн позади. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Этот предательский румянец ползет по моим щекам, когда он отодвигает стул напротив меня.

— Не возражаете, если я присяду? — спрашивает он, хотя уже опускается на металлический стул. Собака плюхается возле стола и устраивает голову на коленях Джастина. И тогда он усмехается, и этой улыбки самой по себе достаточно, чтобы женщина исполнила любую его прихоть.

Я пожимаю плечами, и он смеется.

— Я Джастин, — он протягивает руку, и мои глаза опускаются к его открытой ладони. Я хочу прикоснуться к нему, чтобы почувствовать, какова его кожа на ощупь, но я держу пылающие пальцы над клавиатурой компьютера.

— Мариса, — сухо говорю я.

Он делает глоток кофе-карамель маккиато (прим. Кофе маккиато представляет собой слоистый кофейный коктейль, основой для которого служат крепкий черный кофе, предпочтительно экспрессо, и вспененное молоко. От капучино он отличается прежде всего тем, что молочная пена на него выкладывается небольшими ложками и поэтому ложится пятнами. Название напитка тесно связано с его внешним видом: «маккиато» в переводе с итальянского означает «пятнистый»). Я должна была догадаться, он любит именно этот напиток. Его глаза слегка прищурены и искрятся любопытством. Воздух между нами густеет, он наполнен электричеством и сравним с мощной электрической статикой, которая висит в воздухе перед летним штормом. Это означает только одно — мы не просто случайно встретились.

— Вы живете на Уотер-стрит, не так ли? — спрашивает он.

— Ага. Только что переехала, всего неделю назад.

— Мне показалось, ты выглядишь знакомо. Кажется, я видел тебя несколько дней назад, когда гулял с Кобейном, — он похлопал собаку по голове.

— Может быть, у меня просто типичное лицо, — я набираю несколько слов, затем поворачиваюсь.

— Нет, я не думаю, — смеясь, Джастин кладет локти на стол, скрещивая руки, затем наклоняется ко мне, ухмыляясь. — Ты потрясающая, Мариса.

Мой пульс подскакивает, и я борюсь с жаром, угрожающим покрыть всё моё лицо и тем самым выдать меня. Я смеюсь и смотрю ему в глаза.

— Благодарю.

— Что это? — спрашивает он, указывая на мой ноутбук.

— Ну, многие называют это компьютером.

— Ох, ты с чувством юмора, да?

— Хорошо, я пишу, — смеюсь я, — пытаюсь писать.

— Ох, дерьмо, — на его лице загорается интерес.

О, Джастин, посмотри, насколько я хороша для тебя.

— Я тоже, — говорит он.

— Когда вы закончите?

— Могу я прочитать? — он тянется к моему ноутбуку, и я отдергиваю его, приподнимая бровь. — Сожалею. Я просто взволнован, когда встречаюсь с другими авторами.

Джастин откидывается на своём стуле, обеими руками крутит чашку с кофе, ждёт, чтобы я посмотрела, но я не смотрю. Я просто смотрю на клавиатуру и набираю текст. Он прочищает горло.

— Джастин Вайлд, когда-нибудь читали его? — я вскидываю взгляд. — Это я, — поясняет он.

Я жду. Я постукиваю пальцами по столу. Я держу своё невозмутимое выражение лица как можно более эффектно.

— Ох, ну ладно.

Он делает еще глоток кофе. Эта сексуальная ухмылка всё усугубляет, и будь я проклята, если он не похож на льва, затаившегося в африканских зарослях, готового наброситься на ничего не подозревающую добычу.

— Что ты делаешь завтра вечером? — спрашивает он.

— У меня есть планы, — лгу я.

— А в субботу?

Вздохнув, я засовываю свой ноутбук в футляр. Это трудно, поэтому мне приходится подняться, продолжая делать вид, что он меня не интересует, но я знаю, что должна справиться с этой задачей.